Невидимая реальность

Когда-то в детстве у многих из нас был аквариум с рыбками. Чтобы купленные в зоомагазине разномастные красивые хвостатые создания не умерли, приходилось читать книги с умными советами по содержанию тех или иных рыб. Вскоре, мы прекрасно разбирались в правилах ухода: одни нуждаются в прохладной воде, другим потеплее подавай. Третьим с регулярной периодичностью ее нужно менять. А есть вообще неприхотливые хвостатые, которые живут при любых условиях. Наши познания о жизни речных и озерных рыб ограничивались тем, что зимой надо ходить на водоем и сверлить лед, чтобы через лунки в воду поступал воздух, и рыбе было чем дышать. Еще знали, что если с рыбой что-то случилось, то во всем виноваты какие-нибудь заводы с комбинатами, сбросившие отходы производства в воду.

Про аквариумных рыб я вспомнил после общения с Александром Петровым, который прочитал статью «Рыбак – враг, браконьер – друг?», в которой описывалась и ситуация о нещадном лове рыбы на озере Песчаное возле села Песчано-Таволжанское. Александр Николаевич позвонил и предложил рассказать об этой же ситуации, но со стороны фермера-рыбозаводчика, который взял в аренду это озеро. Поскольку водоемы – это территория его труда, заодно пригласил поприсутствовать при выпуске мальков в озеро Хмелевое и, то самое Песчаное.

МОЙ АДРЕС НЕ ДОМ И НЕ УЛИЦА

В 2009 и 2010 году Александр Николаевич получил разрешение на разведение и промысловую добычу рыбы в озерах Мишкинского, Шадринского, Сафакулевского, Шумихинского и Щучанского районов Курганской области.

– Александр Николаевич, почему решили заняться такой объемной и географически разбросанной по всей области работой?

– Как пришел из армии в 1975 году, подался в рыболовство. Отец не хотел, чтобы я занимался отловом рыбы, говорил, что на такой работе спиться можно. Я возражал, мол, везде можно спиться. Но он не мирился с моим выбором. Через пять лет я уже был бригадиром на крупных озерах Челябинской области, возглавлял экспериментальную бригаду по внедрению инноваций. Сотрудничали с исследовательскими институтами Свердловской, Тюменской области. В то время одни занимались зарыблением водоемов, другие отловом рыбы. Мы относились ко вторым и в основном внедряли орудия лова. Потом виды деятельности объединили. С рыболовными цехами объездил Заполярье, работал в Коткино в Нарьян-Маре, Красноярском крае, в Армении на высокогорном озере Севан. Потом ушел с той работы и с 1989 года стал зарыблять озера.

– Территория вашей деятельности обширная,и до нее еще надо добраться на машине, кто вам помогает?

– Сейчас помогают два сына и племянник. Есть небольшой коллектив, плюс в каждой деревне, возле которых арендуем озера, нам помогают по 5-10 человек.

– Как так получилось, что столько озер являются вашим рабочим «кабинетом»?

– В 1989 году, я решил проэкспериментировать и зарыбить соленые водоемы в Сафакулевском и Щучанском районе пелядью. Результаты оправдали мои ожидания. Отчет о выловленной рыбе, который я предоставил в инспекцию Курганской области В.И. Хахалеву заинтересовал руководство, после чего меня стали приглашать на зарыбление водоемов в различных районах. После того, как мы внедрили зарыбление пелядью, общий объем вылова рыбы в области увеличился с одной до четырех тысяч тонн в год. Появились рыбохозяйственные коллективы специализирующиеся на зарыблении, выращивании и вылове ценных пород рыб.

И АЙБОЛИТ, И РЫБАК

– Ваша деятельность, в основном, не заметна для большинства людей. Какие работы вы ведете на озерах?

– Если коротко, то они ежегодно зарыбляются, а потом нами ведется промышленный отлов. Если перечислять виды работ, то мы проводим мелиорацию некоторых водоемов, потому что они обмелели, запускаем малька, увеличиваем кормовую базу, и ловим рыбу.

В ближайшее время собираемся бороновать дно для повышение кормовой базы. При бороновании специальная установка на катере позволяет взмучивать слежавшийся ил, поднимает корм для рыбы, выводит накопившиеся газы. Для повышение кормовой базы – добавляем в водоем солому, минералы, чтобы в воде появилось больше микроорганизмов, которыми потом могла бы питаться рыба. Мы сами не выдумываем, что добавлять в воду, а обращаемся в исследовательские институты в Тюмени и Челябинске, предоставляем образцы воды и уже они говорят, например, осуществить известкование, вывести преобладающие металлы, или еще что-нибудь. В общем, подсказывают с помощью чего можно сделать воду более качественной. Научные работники хорошо разбираются, как улучшить состояние водоемов.

Подъезжая к озеру, издалека увидел на берегу «Газель». В ней был необычный груз. Весь кузов наполнен завязанными полиэтиленовыми мешками с водой.

В каждом двигались черные точки глаз с прозрачной, не больше сантиметра, тушкой и плавниками – недавно появившимися на свет мальки. Рыбозаводчики облачились в высокие сапоги, накачали резиновую лодку и стали таскать мешки в воду.

– Александр Николаевич, что это за рыба и сколько ее здесь?

– Ежегодно у нас идет посевная. В сельском хозяйстве, сеют зерно, а мы сеем мальков. Сегодня в озеро Таволжаное будет выпущено 2,5 млн мальков пеляди (она же еще называется сырок, – примечание редакции). Это одногодичный промысловый вид для нашей местности, потому что у нас заморные водоемы и зимой эта рыба не выживет. Все лето будем рыбку лелеять, кормить чуть ли не с ложечки. К осени она вырастет весом 100-150 грамм. Из нее делают вкусные соленья и подают к другим блюдам.

Что касается карася, то эта рыба переживет любые зимы. Но для промышленного отлова не надо многолетнего карася. Возьмем, к примеру, животноводов. Никто в хозяйстве не будет держать свинью или овцу десять лет. Приходилось ведь слышать, мол, мясо жестковато, наверное, старое было животное. Так же и с рыбой. Надо не давать рыбе состариться. По размеру и объему озера научные работники рассчитали, сколько рыбы нужно запустить в водоем и сколько надо выловить.

– Какие трудности возникают в вашей работе?

– Их несколько и часть из них появилась из-за несовершенства законодательства, точнее, принятых не в нашу пользу законодательных актов. До 2008 года водоемы использовались многопланово, мы могли самостоятельно зарыблять, вылавливать, а так же выдавать путевки любителям, а сейчас озера разделяются на товарные, промысловые и любительские. Например: на озере Песчанное получить документы на зарыбление и последующий вылов позволяют только с разрешения Москвы, что создает огромные трудности. Был принят закон, что рыболовы-любители могут рыбачить на любом водоеме общего пользования. К чему это привело, вы можете видеть, оглядевшись по сторонам.

А по сторонам – необъятный взору берег, заваленный мусором, оставленным рыбаками после своего присутствия: консервные банки, пластиковые бутылки, отходы сбросанные в костровища и пр.

– Мы можем выращивать и карпа, и щуку, и любую другую привлекательную промысловую рыбу. Но интернет-общение и телефонная связь позволяет рыбакам оперативно передавать информацию, кто куда ездил на рыбалку и какой стоял клев. Поэтому там, где недавно появился рыбак и наловил рыбы, на следующий день появляется армия других рыбаков. И если бы мы в этом году зарыбили озеро карпом, то потом получили бы большую головную боль и понесли бы серьезные финансовые потери от того, что рыбаки выловят молодь, которая не успеет вырасти и нам нечего будет ловить, и от того, что после себя они оставляют на берегу и в воде.

У меня был зарыблен карпом водоем Чесноки, так мы вместо разведения рыбы и развития водоема только и успевали мусор собирать и вывозить. Вот и на Таволжаном предстоит капитальная уборка. Надеемся, что примется закон, согласно которому мы могли как-то воздействовать на рыбаков. А то сейчас получается, что мне выделен в аренду не весь водоем, а рыбохозяйственный участок в середине озера. Но никто же в этом разбираться не станет. Скажут, вот арендатор такой сякой, бардак у него на озере. Поэтому прибираемся.

Обнести каждое озеро забором и поставить знак частной собственности мы не можем, потому что это не наша собственность, да и смысла нет. Рыбаки и браконьеры все равно пролезут. Не ставить же часового на каждом водоеме?

Второе, что мешает, это недопонимание населением и чиновниками сути нашей работы, а также несоответствие законов, что позволяет проверяющим останавливать промысловый лов. Несколько лет назад мы прекратили работать на озере Песчаное, про которое вы писали. Нередко жалобы составляются изворотливыми браконьерами, что вводит в заблуждение проверяющие органы и они, приезжая, останавливают лов. Нам говорят, что на озере должны рыбачить только рыбаки-любители и никаких сетей, тралов и любых других приспособлений для массового отлова рыбы. Управляющие органы не волнует то, что у нас обязательство выловить из этого озера рассчитанные 12 тонн рыбы. Перед нами ведь тоже ставят планы. Если озвучу их, люди от незнания вообще за голову хватаются. Мы выехали на озеро Таволжанное. Первый раз запустили невод. Поймали килограмм, может быть, 600-700. Среди них штук 10-15 крупных мертвых карасей. Неделю сверлили лунки, водили невод и чистили водоем. Больше мертвой рыбы не попадалось. Учитывая практику прошлых лет, мы решили производить лов на Песчанном в последнюю очередь. Все документы были на руках, вся работа делалась официально. Вытянули невод и к нам подъехали проверяющие органы с представителями местного населения. Все проверили, все в порядке, никаких нарушений нет, тем не менее, представители поселения попросили работу прекратить, потому что им и некоторым людям не нравится, что у них под боком неводами рыбу ловят, а другим не дают. Я им говорю, если я виноват, то докажите и накажите, а то озеро для зарыбления и промышленного отлова рыбы у меня есть, рыбу вырастил, а ловить не дают.

– Часто недопонимание с надзорными органами?

– Доходило до абсурда. Работать нам приходится с применением техники. Как без нее за сезон вывезти 12, 20 или 56 тонн рыбы? Но приезжает охотовед, на основании жалобы населения и нас же штрафуют за подъезд к рыбоохранной территории на расстояние ближе 50 метров.

Но бывают и наши ошибки. Однажды работали мелкоячейными неводами. Несколько лет назад вышел закон, что ловить можно неводом с ячейкой не менее 32 мм. Мы продолжили ловить старыми неводами и мелкую рыбу отпускали. Нас проверила инспекция Рыбнадзора, выписали штраф. Лов пришлось остановить, потому что крупноячейных неводов не было.

Как-то на озере Песчаное было недоразумение. Кто-то сообщил о нашей работе охотоведу. Тот появился с проверкой, взял у нас посмотреть тоневой журнал, который является документом строгой отчетности и с ним исчез. А без журнала работу вести мы не имеем права. Дошло все до суда, который мы выиграли. Но он обжаловал решение. На суде спрашиваю для чего этот цирк? Время ведь теряем, нервы. А он отвечает: «Чтобы вы всю рыбу не выловили»… На время судебной тяжбы люди остались без работы и без зарплаты. Когда тоневой журнал нам вернули, время уже было упущено. У нас работа расписана по неделям. В итоге год потеряли. Потом долго разбирались можно ли использовать тракторы для ловли рыбы. В конце концов нервы сдали, отказался работать на озере. В этом году решил вернуться. Старший сын не поддержал, мол, опять деньги потратим, все начнем, а завершить не дадут.

– Александр Николаевич, ваша оппозиция считает, что арендаторы озер ничего не делают, а лишь тралами и сетями вылавливают всю рыбу. Так ли это?

– Третий год на Песчаном нам не дают выловить предписанное количество рыбы. В результате в этом году случился замор. Когда вытащили первый невод, около половины рыбы было мертвой. Мы ее собрали и увезли на утилизацию, ну и в деревне раздали на корм животным. Постоянно крайним в данной ситуации становится фермер, мол из-за его деятельности вся рыба передохла. Я позвонил в инспекцию и вызвал комиссию. При комиссии протягиваем тонь и снова вытаскиваем около 50-60% мертвой рыбы. Это результат не деятельности фермера, а того, что озеро было перенаселено, рыба начала болеть и погибла. На удочку рыбаки больную рыбу не поймали бы, поэтому и рыбаков то на нем не было. После того, как мы вытащили две тони, всю дохлую рыбу после себя мы убрали, а на ваших фотографиях она была, и видно, что это не то место, где мы были. Значит, кто-то еще наведывался на озеро и, судя по всему, остался безнаказанным.

Возвращаюсь к озеру Чесноки. Там мы три невода пять лет водили – количество карася не убавилось, он вырос заново, омолодился. Вот и не можем народу втолковать, что мы работать пришли, а не обезрыбливать озеро. Мы же ее сюда запускали, мы же вскармливали для того, чтобы потом ловить.

Хотелось бы работать совместно с населением. Тогда оно будет видеть, что для озер, рядом с которыми они проживают, добросовестные рыбозаводчики ничего плохого не делают. Мы работаем на земле сельсоветов и они идут на встречу, хоть и не всегда, но это чаще от упрямства некоторых чиновников.

Расцветет водоем, будем привлекать население к вылову рыбы, они смогут заработать. Вот только молодежи в деревнях становится меньше, уезжают.

– Недавно жители села Колесниково били тревогу, что с наступлением весны на берег их бесхозного озера выбросило несколько тонн мертвой рыбы. Как быть в таких ситуациях?

– Когда мертвой рыбы в воде много это, конечно не хорошо и ее желательно убирать. Но и в этом есть свои плюсы. Мертвая рыба становится звеном пищевой цепи. Во-первых, чайки наелись. Во-вторых, на рыбьих, так сказать, мощах развиваются микроорганизмы, которые потом становятся кормом для рыбы. Есть польза и для растений, которые получают микроэлементы из получившихся удобрений. После весенних заморов, если озеро зарыбить, молодняк будет расти как на дрожжах. Это никак не означает, что сейчас надо рыбу в озере морить и все пищевые отходы сваливать в водоемы.

На Хмелевом несколько лет назад произошел замор верховки. Мы даже радовались, потому что эта маленькая рыбешка здесь буквально кишила и кормовой базы для других рыб не оставляла. А сама она нужна разве что кошкам на ужин.

– А как фермеры за качеством воды следят?

– Пробы воды сдаются в лаборатории, там делают заключение, в чем она нуждается. Например, идет превышение какого-то химического элемента и необходимо его как-то нейтрализовать.

Изучаются водоросли водоема. В прошлом году мы из Казани привезли хлореллу. Она борется с сине-зелеными водорослями, гибель которых повышает токсичность воды и приводит к гибели карася и других рыб. Хлорелла используется для биологической очистки водоема, для производства кислорода в озерах. По своей питательности эта водоросль не уступает мясу и превосходит пшеницу. Благодаря хлорелле, увеличивается количество мормыша и других микроорганизмов, которыми потом питается рыба. С ее помощью мы немного вернули к жизни одно из озер. Мы делаем первые шаги, чтобы научиться восстанавливать водоемы, рационально использовать водные ресурсы.

РАСТИ РЫБКА БОЛЬШАЯ И МАЛЕНЬКАЯ

– А ценную промысловую рыбу у нас можно вырастить?

– Если на наших озерах земснарядом сделать зимовальню для рыбы и поставить аэратор для того чтобы она не передохла, тогда можно и толстолобика запустить и белого амура. Мы даже стерлядь запускали. Со 100-граммовой рыбка за сезон вырастает до килограммовой. Для стерляди, питающейся донными беспозвоночными в наших озерах невероятное количество корма. Но представьте, что будет с озером, когда рыбаки узнают, что в нем водится привлекательная рыба. Не отбиться будет от желающих поймать вкусную рыбку, загадят весь берег. Сколько доводилось говорить с рыбаками, все как один утверждают, что они никогда не мусорят на озере и все за собой убирают. Тогда откуда в каждом камышеке полиэтиленовые пакеты, банки да бутылки от алкоголя?

– За время нашей беседы начало смеркаться, сколько времени занимает посев малька в озере?

– Полтора-два часа. Посев идет быстро, медленно идет адаптация рыбы. Привезенные мешки с водой и мальками надо сначала поместить в озеро и подождать пока температура воды сравняется. На это уходит от получаса ожидания. Потом надо доливать в мешок озерной воды, чтобы мальки и к ней привыкали. На эту процедуру, проделанную с каждым мешком, уходит еще минут 50 или больше, и только потом, мешки развязываются и рыба отпускается в водоем.

– Александр Николаевич, в других озерах какую рыбу будете запускать?

– От озер зависит. Я уже рассказывал, что если в необъятное и бесконтрольное озеро запустим крупную промысловую рыбу, то получим большую головную боль. Сейчас в Хмелевое запустили сырка. На удочку он клюет плохо, так что только сетями, а это для любителей запрещено. Если бы запустили толстолобика, который питается так сказать планктоном, мы очистили бы озеро от зеленой мутной воды. Он как кит цедит воду и профильтровывает ее.

Белый амур семейства карповых – травоядная рыба, растет очень быстро. Разведение белого амура совместно с карпом повышает эффективность рыбоводства, поскольку белый амур не является конкурентом карпу по кормовой базе.

Карп первый год жизни питается тем же, чем и пелядь и составляет ей конкуренцию, а уже потом переходит на более крупную пищу и не мешает ни пеляди, ни белому амуру. На четвертый год жизни карп идет на нерест и сыпет столько икры, что может за год истощить ресурсы водоема. Его надо вовремя отлавливать.

Чтобы запускать белого амура и толстолобика, надо чтобы водоем был незаморным иначе поросль не перенесет первой зимы. Для этого нужен целый проект. На сегодняшний день организации просят такие деньги за проект зимовальной ямы для стерляди и других рыб, что не хочется вообще за это браться.

– Деятельность рыбопромышленников не заметна для широкого круга людей, как можно узнать работает ли фермер на озере?

– Есть план по вылову. Допустим по озеру Песчаное у меня план 12 тонн карася. Я его не выполнил. Сразу же начались вопросы, тебе озеро дали, а ты не работаешь с ним, не выловил данное количество рыбы, значит не зарыбливал, не удобрял и за качеством воды не следил. Если план регулярно не выполняется, могут и изъять из аренды водоем. Я считаю это правильным решением. Если человек не работает, зачем ему тогда водоем? Вдруг кто-то другой желает трудиться. С одной стороны народ кричит «Это наше, не тронь!», с другой стороны карася никогда не выловить. Чем его больше ловить, тем он лучше будет расти и тем свежее и вкуснее будет его мясо.

– Какие планы на будущее?

– В настоящий момент мы реализуем инвестиционный проект по строительству рыбохозяйственного комплекса в Щучанском районе. Огородили карьер забором, чтобы не пускать туда рыбаков. На нем занимаемся выращивания маток и мальков сиговых, карповых, осетровых и других видов растительноядных и хищных рыб. Есть выращенные муксун, сырок, чир. Сейчас они пока маленькие, грамм до ста. На следующий год они вырастут и будут давать потомство. Заложены маточники карпа, толстолобика, осетра.

Планируем выводить личинок рыбы не только на нашу, но и на Челябинскую и Тюменскую области. Хотелось бы, чтобы все наши водоемы года через два-три расцвели и давали продукцию в полном объёме.

В конце беседы Александр Николаевич пригласил посетить рыбохозяйственный комплекс, когда там будет что увидеть и мы узнаем еще немного тонкостей этой малоизвестной для народа профессии.

Станислав Фиськов
24 мая 2015, 13:00

рыбнадзор