Видела две смены власти
Далеко не каждому человеку суждено отметить 100-летний юбилей, но чем дольше прожил человек, тем больше он может рассказать интересного о том, что не пишут в школьных учебниках. Нажимаю на звонок. Дверь отворили родственники юбилярши.
– Вы к кому?
– Мне бы Галину Александровну Арыкину.
– Сейчас позовём нашу девушку… Галина Александровна, к тебе молодой человек пришёл, встречай гостя…
Из комнаты вышла улыбчивая женщина, по душевному состоянию которой нельзя было сказать, что ей исполняется 100 лет, не выглядела она беспомощной старушкой.
23 марта 1916 года в Бодайбо (Иркутская область) в семье золотоискателя и швеи родилась девочка. Назвали её Галей.
– Основное, что запало в детские воспоминания, были уличные крики «Красные идут!» – рассказывает Галина Александровна спустя почти век. – Я бегом к окну, смотрю, вроде обычные люди с винтовками, саблями, и никакие они не красные. Потом вновь кто-нибудь на улице предупреждал: «Белые в городе!» Я вновь бежала к окну и, глядя в него, никак не могла понять, почему же они не белые, а вполне обычные. Время было смутное, люди всего боялись. Будучи ребёнком, я не понимала, почему нас прятали в вырытую в огороде яму. Мама мне потом рассказывала, что творилось чёрт знает что: одни приходили и наводили порядки, потом другие устанавливали свои законы. Несогласных и сомневающихся запросто могли убить. Отец решил увезти семью на малую родину в Шадринск. Так я здесь оказалась в первый раз.
Вскоре отца призвали на службу в ряды Красной армии. В боевых действиях против белогвардейцев он погиб и был похоронен в братской могиле в Перми. Я его почти не запомнила. Потом у меня появился отчим, он перевёз нас в район нынешнего Автоагрегатного завода. Мама работала на мешочной фабрике Бутакова, отчим был извозчиком и на лошадях перевозил людей.
Годы шли, на свет появились две сестры, я пошла учиться в школу. Находилась она на месте нынешнего девятиэтажного общежития университета. В ту пору там было небольшое здание и всего шесть парт. Классы учились по очереди. В первый же день учительница сказала нам, что Бога нет, и все иконы надо убрать. Но мама-то была верующей. Такое указание её очень расстроило. В итоге решили перенести иконы в одно место в доме и прикрыли занавеской. Так она осталась верна своей вере. Однажды отчим не вернулся домой, потому что пьяный человек пытался забрать у него деньги и пырнул ножом. Так мама снова осталась одна с тремя девочками.
Пятнадцатилетний учитель
– Я окончила семилетнюю школу. В то время стране необходимо было грамотное население. Кто из девочек хорошо учился, тех отправляли на курсы учителей. Лето было жаркое, вместо каникул нас готовили для работы в школах. По распределению я попала в Замораевскую школу учителем русского языка. Так у юной девочки началась педагогическая карьера. С местом жительства в колхозе вопрос решался так: кто поселит у себя учителя, тому каждый месяц выдавался пуд муки, картофель, разные овощи.
Классы в школе были немногочисленные, поэтому на уроках сидели дети разных возрастов и каждому давались свои задания. Я очень старалась, чтобы у меня ребятки всё поняли и всему научились. Школа находилась недалеко от леса, поэтому в хорошую погоду после уроков ребятишки там прогуливались и играли. И я с ними в прятки играла, в войнушку. Но если у кого-то из школьников не получалось сделать задание, то играть мы не ходили, пока задание не будет выполнено. Из города приезжали инспекторы и проверяли молодых учителей, как они ведут уроки. Во время первой проверки инспектор услышала, что дети обращаются ко мне по имени, и после уроков обратилась к классу, мол, это же ваша учительница, и обращаться к ней надо не Галя, а Галина Александровна. Во время проверок инспекторы меня хвалили, и это придавало ещё больше желания работать с детьми. Так я работала два года, а во время школьных каникул наше поколение не прекращало учёбу на педагогических курсах.
1932 год. На педагогических курсах
Потом районо решил перевести меня в Черемисскую школу, а через три года направил в Канашскую школу, которая в ту пору была примером для подражания. Педагогический состав в ней был молод. Вечерами устраивали встречи с беседами и просмотром кинофильмов. Тогда киношники на улице устанавливали оборудование, а кино через окно проецировали в клуб. В Канашах у меня появился ухажёр по имени Павел. Работал он ветеринарным фельдшером. Позже сыграли свадьбу, и мужа перевели в городскую ветлечебницу на улицу Михайловскую. Там тогда лечили не только собачек и котят, были и коровы, и лошади, и другие крупные и мелкие животные. В ту пору у нас родился сын Слава, и меня перевели в городскую школу № 3. Находилась она напротив драмтеатра. Класс был собран из учеников разных школ и был очень хулиганистый, так что никто не брался за работу с этими школьниками. Заведующая представила меня ребятам, сказала, что я буду их классным руководителем. Дети тут же забарабанили руками по партам и стали бить откидными крышками столов. От увиденного волосы встали дыбом, впервые класс был больше 20-ти человек, да ещё ученики безобразничали и не слушали даже заведующую. Дня три не могла провести ни одного нормального урока, сорванцы хулиганили и постоянно срывали уроки. Я стала выявлять зачинщиков и тех, кого дети слушают. Выглядела одного, Витькой звали, попросила его после работы помочь мне тетради домой донести. Он согласился. По дороге разговорились о жизни. Потом сам стал предлагать помощь, зимой темнеет раньше, поэтому провожал до дома. Стал одноклассников утихомиривать, кому кулаком пригрозит. Лишь через полгода с классом стало возможно работать. Учебный год закончили неплохо, хоть были и тройки, и двойки.
Тем временем друзья стали предлагать мужу переехать на работу в Омскую область, и мы согласились, собрали вещи, маленькую сестру Веру и поехали. Его направили в село Ингалы, меня же назначили завучем Ингалинской школы. Дали квартиру, корову… Так началась новая жизнь. Родился второй сын Валерий. Ясельного детсада в деревне не было, поэтому для малыша наняли нянечку. Жить стали замечательно.
Вставай, страна огромная…
– С соседними колхозами жили дружно. По окончании посевной один из них пригласил нас отметить это событие. Погода в тот день стояла отличная, солнышко приятно грело. На празднике отдыхали душевно со всем полагающимся изобилием на столе, пели песни под гармонь… Вдруг верхом на лошади приехал взволнованный посыльный:
– Где председатель колхоза? Собирай весь народ сюда!
– Что случилось?
– Началась война!
Народ стоял в оцепенении, люди мгновенно стали серьёзными, как будто и не пил никто. Нам было велено в срочном порядке вернуться в свой колхоз.
Там уже стояли три грузовика. Мужикам велели собрать документы и грузиться на машины для поездки в военкомат. Павел обнял меня, двухлетнего Славу, девятимесячного Валеру и сказал: «Ну, сыны, всё будет хорошо. Врагов разобьём, и скоро вернусь». Мне наказал всячески беречь детей… Это был последний день, когда семья видела папку, супруга. Вечер в деревне закончился женским плачем. Наутро деревня словно опустела.
Муж писал с войны, фотографии отправлял, в письмах больше интересовался нашей жизнью, готовимся ли к зиме, как поспевает урожай, больше переживал за нас, чем рассказывал о войне. В сентябре 1941 года весточки от него перестали поступать, но и похоронка не приходила, а значит, теплилась надежда, что может почта запаздывает, или ранен и писать не может, но жив…
Односельчанам также приходили письма с фронта. Детвора приносила их в школу, и мы читали их всем классом, а кто-то из детишек сидел молча и плакал, потому что им пришло не письмо, а похоронка. Потом 15-летнюю сестру отправили работать на завод. За детьми осталась смотреть только няня, которую тоже надо было содержать. Первое время жили на старых запасах, потом становилось сложнее. Семью надо кормить, корове сено заготовить, школьные задания проверить… В общем, хорошо, если на сон оставалось часа четыре. Благо детишки, кто постарше, помогали женщинам села. Потом с провизией становилось всё хуже и хуже. Чтобы чем-то накормить детей, в лепёшки шли отруби, травы какие-нибудь. Иной раз так тоскливо становилось, что жизни были не рады.
На третий год войны нас предупредили, что в нашу местность везут детей из блокадного Ленинграда, и для них надо подготовить самое необходимое. Откуда было взять то самое необходимое? Мы освободили часть школы, чтобы разместить там детей. Привезли их, а они голодные, замёрзшие, грязные, вшами искусанные. Мы их подстригли, истопили баню, мыли по очереди, а одежду сразу сжигали. Тут же варили картошку в мундире, дети набрасывались на неё, не дожидаясь, когда та остынет, обжигали руки и рот, роняли, тут же хватали и пытались съесть. Некоторые дети были настолько обессилены, что до стола дойти не могли. Неделю откармливали, отпаивали и успокаивали. В тот момент было не до занятий. Потом распределили по классам и приступили к урокам.
Не массовое помешательство
– Новости с фронта узнавали по радио на столбах. Жители знали, во сколько будут передавать известия, и ежедневно к этому времени выходили на улицу поближе к ретрансляторам. В один из дней стояла очень тёплая погода. Птички щебетали, солнышко пригревало, и вдруг из тарелки на всю округу разнеслось очень приятное слово «Победа!». От такой долгожданной новости люди стали как дикари: кричали, обнимались, целовались. Носились по деревне с круглыми глазами, орали о победе и махали руками, подбрасывали шапки, одежду, сумки. Народ рыдал от радости. Эйфория длилась почти целый день. Плакали и те, кому пришли с фронта похоронки, но они больше оттого, что к ним-то родня не вернётся.
Началась мирная жизнь. Детей оставляла дома одних и уходила на работу. Они у меня маленькие сами себе хозяева оставались в доме. Сейчас бы за такое мамашу родительских прав лишили, а тогда дети раньше начинали за хозяйством присматривать и ухаживать за младшими сёстрами и братьями. Потом я сменила профиль работы. Занималась пошивом одежды на дому для солдат и фронтовиков. Получала денег больше, чем в школе. Но мысли о Шадринске не оставляли в покое, потому что сестрица моя вернулась в Шадринск и меня зазывала.
Возвращение в Шадринск
– В один из дней решила всё продать, собрать вещи и уехать. Когда же скарб был собран в сенях, залезли воры и всё имущество украли. Я осталась с детьми вообще без всего. Ничего меня там больше не задерживало.
По приезде в Шадринск в районо мне сказали, что место в Канашинской школе, где когда-то работала, свободно. Там у меня много знакомых осталось, дети, которых когда-то учила, подросли,. Директором школы стала женщина, с которой вместе работали в первый раз. Из одежды у меня было только крепдешиновое платьице чуть ниже колена. Та меня отчитала, мол, вы разве не знаете, что в школу надо одеваться прилично, что это за коротенькое платье? Я объяснила, что другого имущества у меня нет, а зарабатывать ещё не начала. На помощь пришли знакомые. Они дали осеннюю одежду. Директор постоянно ко мне придиралась из-за одежды. И вот в магазин привезли белый байковый материал, но купить его было невозможно, потому что при поступлении на склад его сразу распределили, кому и сколько. Но мне пошли навстречу и выделили три метра. Я всю ночь шила платье и утром пришла в нём на работу, но директор снова набросилась на меня с критикой и начала стыдить, мол, нехорошо, как принцесса в белом. Проверка приезжала на открытый урок и осталась очень довольна, но директор настаивала, что не такая уж я хорошая. По окончании учебного года мне предложили работать в детском доме, и я без раздумий согласилась покинуть школу. Через пять лет свёкор позвал переехать к ним в Карпинск, мол, условия там гораздо лучше, угольная промышленность, и их детский дом под опёкой треста. Я решилась на переезд. Два детских дома отличались, как небо и земля…
Шадринск для меня магнит
– Однажды во время отпуска поехала к сестре в Ленинград и на экскурсиях познакомилась с Аркадием Арыкиным. Он оказался из Шадринска. По окончании отпуска мужчина вместе с сестрой пошёл провожать меня на вокзал и сказал, что приедет в Карпинск в гости. Из Шадринска писал письма, вызывал на почту на телефонные переговоры. Тогда только так можно было общаться между городами. В одном из разговоров стал свататься. Ухажёров и до него у меня было много, и я не знала, что делать, ведь неизвестно было, что с моим мужем. Вдруг он всё-таки найдётся, а я замуж вышла… Своего Пашу я ждала 21 год. Сыновья к тому времени выучились и служили в армии. Я обратилась к ним за советом. Дети одобрили нашу свадьбу, сказав, что я и так всю жизнь отдала на их воспитание и становление. Весной 1962 года Аркадий Григорьевич написал, что подал заявление в загс и ждёт меня на свадьбу, назначенную на 3 мая. По окончании учебного года он привёз меня в Шадринск. Здесь появились проблемы со здоровьем, и врачи рекомендовали: если хочешь жить – нельзя работать в школе, больше времени проводи на свежем воздухе. Так я завершила педагогическую деятельность, сменила работу и потом вышла на пенсию.
С мужем прожили вместе 27 лет. Ему государство дало двухкомнатную квартиру. Во время повальной приватизации жилья мне было неудобно говорить, что квартира моя собственность. Я её не строила, не покупала, нам ведь её государство дало. Потом её всё равно приватизировали. Не только это было для меня дико. С развалом Советского Союза начался делёж не только власти, но и собственности. Народ тащил всё, что только можно, даже стулья и вешалки для гардероба. Мне было больно на это смотреть. Да, раньше тоже воровали, но в 90-е годы это стало массовым явлением, растаскивали больше, чем создавали.
Сейчас Галина Александровна живет в однокомнатной квартире. Уже около 40 лет в свободное время они с коллегами собираются в клубе «Красная гвоздика», который посещают ветераны педагогического труда. Вспоминают былое, размышляют о будущем, готовят творческие номера. Вот и своё столетие именинница решила отметить в клубе с коллегами, а потом дома с роднёй. За время нашей беседы Галина Александровна не один раз отвлекалась на телефонные звонки, как она сказала, продолжались они несколько дней. Позвонила родня из Ставрополья, приехали гости из Волгограда, не говоря уж о тех родственниках, которые живут рядом. С сестрой первого мужа они до сих пор поддерживают связь, и она тоже звонила и поздравляла со знаменательным днём. Среди поздравивших с юбилеем был и Президент Российской Федерации Владимир Путин.
Радость для педагога Галины Александровны – внуки и правнуки. Она с удовольствием общается с детьми и, со слов друзей, от них приходит жизнерадостная и счастливая.
Tweet Поделиться с друзьямиКомментарии
RSSПока нет ни одного комментария, но вы можете это исправить
